Против кого дружим
Jun. 30th, 2015 01:08 amВнешний враг помогает консолидировать нацию; и если его нет, зачастую удобно его придумать.
Так например, вторжение РФ в Крым имело очевидный предсказуемый эффект сплочения украинцев (rally around the flag, см. Мотыль о Крыме, diversionary FP), война в Донбассе имела такой же эффект и на украинцев, и на русских, а ранее свежевыбранный Путин воспользовался этим для консолидации поддержки со второй чеченской войной. А молодые нации вдобавок могут использовать этот эффект сплочающего врага не в политических, а в национальных целях. Бойню в Одессе Крылов издевательски-иронично назвал "днем рождения украинской нации", имея в виду этот же эффект. В соседнем конфликте этим пользуются и израильтяне (втч. отсюда это обсуждавшееся поправение) и тем более палестинцы, для кого это едва ли не определяющий фактор нацстроительства.
Риторика затяжного конфликта с внешним врагом (реальность этого зачастую преувеличена, да и второстепенна) нацелена против трех оппонентов, вообще говоря – разных: функционально, политически, и националистически. Во-первых, функционально, против собственно самого внешнего противника, и это употребление стимулирует мобилизацию. Во-вторых, политически, эта риторика против внешнего врага используется властью, националистами, и «партией войны» против внутренних оппонентов, и как правило, «партии мира». И в третьих, для молодых наций в процессе формирования, для дифференциации ее от большой или смежных в процессе выделения и консолидации. Там, где участие в экзистенциальном конфликте охватывает значительную и локализованную часть народа продолжительное время, эта часть может осознать себя новым народом. В этом нациообразующая роль такого конфликта с любимым заклятым врагом, и направлена она не против врага, а против того суперэтноса, из/от которого происходит дифференциация.
( Read more... )
Так например, вторжение РФ в Крым имело очевидный предсказуемый эффект сплочения украинцев (rally around the flag, см. Мотыль о Крыме, diversionary FP), война в Донбассе имела такой же эффект и на украинцев, и на русских, а ранее свежевыбранный Путин воспользовался этим для консолидации поддержки со второй чеченской войной. А молодые нации вдобавок могут использовать этот эффект сплочающего врага не в политических, а в национальных целях. Бойню в Одессе Крылов издевательски-иронично назвал "днем рождения украинской нации", имея в виду этот же эффект. В соседнем конфликте этим пользуются и израильтяне (втч. отсюда это обсуждавшееся поправение) и тем более палестинцы, для кого это едва ли не определяющий фактор нацстроительства.
Риторика затяжного конфликта с внешним врагом (реальность этого зачастую преувеличена, да и второстепенна) нацелена против трех оппонентов, вообще говоря – разных: функционально, политически, и националистически. Во-первых, функционально, против собственно самого внешнего противника, и это употребление стимулирует мобилизацию. Во-вторых, политически, эта риторика против внешнего врага используется властью, националистами, и «партией войны» против внутренних оппонентов, и как правило, «партии мира». И в третьих, для молодых наций в процессе формирования, для дифференциации ее от большой или смежных в процессе выделения и консолидации. Там, где участие в экзистенциальном конфликте охватывает значительную и локализованную часть народа продолжительное время, эта часть может осознать себя новым народом. В этом нациообразующая роль такого конфликта с любимым заклятым врагом, и направлена она не против врага, а против того суперэтноса, из/от которого происходит дифференциация.
( Read more... )