Европа: восход империи.
Mar. 7th, 2014 02:34 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
nedosionistЕсли распад Советского Союза был крупнейшей геополитической катастрофой 20в, то крупнейшим геополитическим триумфом 20в было основание Империи Европа. Создание империй редко происходит безобидно, и украинский кризис – одна из таких болезней роста.
Среди фундаментальных причин Первой Мировой Войны выделяют неопределенность раздела одряхлевших империй прошлого: Австро-Венгрии и Оттоманской; аналогично цепочку европейских кризисов последних двадцати лет можно описывать как продолжающийся раздел одряхлевшей русско-советской империи, что лишь отчасти верно. Однако причины этих современных кризисов надо искать не на востоке, а на западе. Историю больше интересуют выживающие империи будущего, а не отживающие свой век; создание империй - это более трудное и исторически более важное событие.
Что такое империя и как это применимо к Европе? Привычный российский образ империи отождествляет ее с монархией, через образ царя-батюшки. Однако империя – это прежде всего система интеграции и (де)централизации отношений между центром (метрополией) и периферией. В колониальных европейских империях на периферии были заокеанские колонии; однако в большистве евроазиатских империй в роли периферии выступали отдельные страны. Империя – это государственная организация-химера: с одной стороны, объединяя страны, она является межгосударствнным образованием, формой координации отношений между странами (например, такие страны могут воевать внутри империи, см. армяно-азербайджанский карабахский конфликт); а с другой – в то же время она является сама формой организации государства. Ослабление интеграции империи ведет к ее трансформации в ассоциацию или содружество независимых стран (в пределе – распад), а консолидация - к ее трансформации в федерацию (в пределе унитарное государство). От федерации империя отличается большей децентрализацией, т.е. сохранением различий между составляющими странами; в этих случаях суверенитет разделяется между верхним и нижним уровнями государственности.
Такой имперской химерой и является современная Европа. Идея Соединенных Штатов Европы давно была мечтой утопистов; начав с отдельных отраслевых двусторонних договоров, пройдя через стадию ассоциации независимых стран, Европа стремительно консолидируется в федеративное супер-государство по американскому образцу. Нынешняя ее стадия – империя; вскоре ли мы увидим полноценную федерализацию Европы – неясно, и возможно, что эта интеграция Европы выйдет на некоторое время на плато.
Финансовый кризис оказал на этот процесс двоякий эффект: с одной стороны, несмотря на проблемы, из Европы никто не сбежал, и запущены новые механизмы интеграции (банковский союз), а с другой – наглядно выявились некоторые ранее скрытые издержки интеграции, как для Севера, так и для Юга, и растет политическое влияние евроскептиков. Формирование единой Европы под зонтиком безопасности НАТО является одним из главных внешнеполитических приоритетов США, и американцы являются чуть ли не большими энтузиастами этого проекта, чем сами европейцы. Основными инновациями Империи Европа являются ее республиканский (а не монархический, как раньше) характер, и гибкий федерализм (variable geometry f., f. a-la-carte, multi-speed f. etc.) т.е. идея, что страны-участники могут состоять лишь в некоторых из интеграционных структур. Интеграция достигается путем передачи части национального суверенитета в наднациональные евроструктуры, и гармонизацией законодательства.
Молодые империи обычно заняты собственной безопасностью, в особенности достигаемой путем расширения. Юная империя Европа не является исключением. Стратегическим национальным интересом империи Европа является поглощение мелких стран европериферии, чаще, но не всегда, мирное. В тех случаях, когда потенциальные страны-члены уже участвуют в конкурирующих интеграционных структурах, в национальные интересы империи Европы входит их ослабление с последующей абсорбцией частей. Так произошло с СЭВ, СССР, Югославией, ЕАСТ. В силу общего членства и стратегической координации, и несмотря на организационную независимость, НАТО функционально играет роль военного крыла этой империи в вопросах расширения.
Основным инструментом доминации Европы является soft power, т.е. привлекательность институтов, норм и евроидентичности, и экономические выгоды интеграции, втч. субсидии; цель Европы - признание безальтернативности "европейского выбора". В странах-кандидатах это интеграционное давление со стороны Европы индуцирует дополнительный внутренний раскол, т.е. отношение к интеграции становится фактором внутренней поляризации. Появляются фракции «за прежнюю интеграцию», за независимость, за евроинтеграцию. Это опаснее там, где границы этих фракций примерно совпадают (overlapping cleavages) с этно-лигво-конфессиональным делением или региональной экономической специализацией. Обычно переход происходит двухшагово: во-первых, это конфликт между традиционалистами и сторонниками независимости, где Европа поддерживает независимость, исходя из принципов самоопределения; а во-вторых, конфликт сторонников независимости и евроинтеграции, что с т.з. Европы – лучшее, что с этой независимостью можно сделать.
Почти все европейские конфликты последних десятилетий вызваны этим процессом, втч. югославские начала 90х, грузинский-2008, и нынешний украинский; роль России здесь – лишь запоздало-реактивная. Если в случае югославских стран между распадом и ре-интеграцией прошли годы и десятилетие, то в грузинском и украинском триггером горячих конфликтов явно был календарь евроинтеграции. Странно было видеть евромайдан, вышедший на площадь во имя отказа от выстраданной независимости; жаль «небесную сотню», ставшей collateral damage в процессе европоглощения.
В нынешнем контексте стоит особо подчеркнуть, что во-первых, это не теория заговора, не стоит предполагать, что злые бюрократы исказили хорошую идею, описанное – это естественный ход процесса, который вполне публично описан и реализуется, хотя обычно и иначе артикулируется/описывается. Во-вторых, может показаться, что это про-российский подход, но и это не так; власти РФ, насколько можно судить, в основном in denial по поводу происходящего, кроме кризисных ситуаций. Так, Путин по-прежнему принимает европейское «посредничество», от основной стороны конфликта. Не вполне ясно, почему: возможно, действует инерция советского отношения к опасным НАТО и США и безвредному ЕС; возможно, недооценка security risks of soft power; а может быть, тут играет роль своего рода комплекс национальной неполноценности. Россия еще кое-как может претендовать на паритетный разговор с отдельными странами-лидерами Европы, но она слишком слаба рядом с интегрированным европейским супергосударством; поэтому они (власти) намеренно выбирают рассматривать химеру ЕС как международную ассоциацию, а не как молодую империю-федерацию. Такое намеренное пренебрежение (willful ignorance) имеет болезненные стратегические последствия, и нынешний кризис - отнюдь не конец.
Среди фундаментальных причин Первой Мировой Войны выделяют неопределенность раздела одряхлевших империй прошлого: Австро-Венгрии и Оттоманской; аналогично цепочку европейских кризисов последних двадцати лет можно описывать как продолжающийся раздел одряхлевшей русско-советской империи, что лишь отчасти верно. Однако причины этих современных кризисов надо искать не на востоке, а на западе. Историю больше интересуют выживающие империи будущего, а не отживающие свой век; создание империй - это более трудное и исторически более важное событие.
Что такое империя и как это применимо к Европе? Привычный российский образ империи отождествляет ее с монархией, через образ царя-батюшки. Однако империя – это прежде всего система интеграции и (де)централизации отношений между центром (метрополией) и периферией. В колониальных европейских империях на периферии были заокеанские колонии; однако в большистве евроазиатских империй в роли периферии выступали отдельные страны. Империя – это государственная организация-химера: с одной стороны, объединяя страны, она является межгосударствнным образованием, формой координации отношений между странами (например, такие страны могут воевать внутри империи, см. армяно-азербайджанский карабахский конфликт); а с другой – в то же время она является сама формой организации государства. Ослабление интеграции империи ведет к ее трансформации в ассоциацию или содружество независимых стран (в пределе – распад), а консолидация - к ее трансформации в федерацию (в пределе унитарное государство). От федерации империя отличается большей децентрализацией, т.е. сохранением различий между составляющими странами; в этих случаях суверенитет разделяется между верхним и нижним уровнями государственности.
Такой имперской химерой и является современная Европа. Идея Соединенных Штатов Европы давно была мечтой утопистов; начав с отдельных отраслевых двусторонних договоров, пройдя через стадию ассоциации независимых стран, Европа стремительно консолидируется в федеративное супер-государство по американскому образцу. Нынешняя ее стадия – империя; вскоре ли мы увидим полноценную федерализацию Европы – неясно, и возможно, что эта интеграция Европы выйдет на некоторое время на плато.
Финансовый кризис оказал на этот процесс двоякий эффект: с одной стороны, несмотря на проблемы, из Европы никто не сбежал, и запущены новые механизмы интеграции (банковский союз), а с другой – наглядно выявились некоторые ранее скрытые издержки интеграции, как для Севера, так и для Юга, и растет политическое влияние евроскептиков. Формирование единой Европы под зонтиком безопасности НАТО является одним из главных внешнеполитических приоритетов США, и американцы являются чуть ли не большими энтузиастами этого проекта, чем сами европейцы. Основными инновациями Империи Европа являются ее республиканский (а не монархический, как раньше) характер, и гибкий федерализм (variable geometry f., f. a-la-carte, multi-speed f. etc.) т.е. идея, что страны-участники могут состоять лишь в некоторых из интеграционных структур. Интеграция достигается путем передачи части национального суверенитета в наднациональные евроструктуры, и гармонизацией законодательства.
Молодые империи обычно заняты собственной безопасностью, в особенности достигаемой путем расширения. Юная империя Европа не является исключением. Стратегическим национальным интересом империи Европа является поглощение мелких стран европериферии, чаще, но не всегда, мирное. В тех случаях, когда потенциальные страны-члены уже участвуют в конкурирующих интеграционных структурах, в национальные интересы империи Европы входит их ослабление с последующей абсорбцией частей. Так произошло с СЭВ, СССР, Югославией, ЕАСТ. В силу общего членства и стратегической координации, и несмотря на организационную независимость, НАТО функционально играет роль военного крыла этой империи в вопросах расширения.
Основным инструментом доминации Европы является soft power, т.е. привлекательность институтов, норм и евроидентичности, и экономические выгоды интеграции, втч. субсидии; цель Европы - признание безальтернативности "европейского выбора". В странах-кандидатах это интеграционное давление со стороны Европы индуцирует дополнительный внутренний раскол, т.е. отношение к интеграции становится фактором внутренней поляризации. Появляются фракции «за прежнюю интеграцию», за независимость, за евроинтеграцию. Это опаснее там, где границы этих фракций примерно совпадают (overlapping cleavages) с этно-лигво-конфессиональным делением или региональной экономической специализацией. Обычно переход происходит двухшагово: во-первых, это конфликт между традиционалистами и сторонниками независимости, где Европа поддерживает независимость, исходя из принципов самоопределения; а во-вторых, конфликт сторонников независимости и евроинтеграции, что с т.з. Европы – лучшее, что с этой независимостью можно сделать.
Почти все европейские конфликты последних десятилетий вызваны этим процессом, втч. югославские начала 90х, грузинский-2008, и нынешний украинский; роль России здесь – лишь запоздало-реактивная. Если в случае югославских стран между распадом и ре-интеграцией прошли годы и десятилетие, то в грузинском и украинском триггером горячих конфликтов явно был календарь евроинтеграции. Странно было видеть евромайдан, вышедший на площадь во имя отказа от выстраданной независимости; жаль «небесную сотню», ставшей collateral damage в процессе европоглощения.
В нынешнем контексте стоит особо подчеркнуть, что во-первых, это не теория заговора, не стоит предполагать, что злые бюрократы исказили хорошую идею, описанное – это естественный ход процесса, который вполне публично описан и реализуется, хотя обычно и иначе артикулируется/описывается. Во-вторых, может показаться, что это про-российский подход, но и это не так; власти РФ, насколько можно судить, в основном in denial по поводу происходящего, кроме кризисных ситуаций. Так, Путин по-прежнему принимает европейское «посредничество», от основной стороны конфликта. Не вполне ясно, почему: возможно, действует инерция советского отношения к опасным НАТО и США и безвредному ЕС; возможно, недооценка security risks of soft power; а может быть, тут играет роль своего рода комплекс национальной неполноценности. Россия еще кое-как может претендовать на паритетный разговор с отдельными странами-лидерами Европы, но она слишком слаба рядом с интегрированным европейским супергосударством; поэтому они (власти) намеренно выбирают рассматривать химеру ЕС как международную ассоциацию, а не как молодую империю-федерацию. Такое намеренное пренебрежение (willful ignorance) имеет болезненные стратегические последствия, и нынешний кризис - отнюдь не конец.
Tags:
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2014-08-07 05:06 am (UTC)необходимый элемент империи - насильственное удержание народов в ней центральной властью, сознательно действующей против их интересов и против их воли
Это не необходимый элемент, но частый: популярная история империй, особенно 19-20вв, часто больше обращала внимание на распад империй и национально-освободительные движения итп.
Из той же вики-статьи:
"...empires as polities that: extend relations of power across territorial spaces over which they have no prior or given legal sovereignty, and where, in one or more of the domains of economics, politics, and culture, they gain some measure of extensive hegemony over those spaces ... "
"European Union /since/ 1993, ... exercised its limited hegemony in parts of eastern Europe and Asia. This behaviour, ... is imperial, because it coerces its neighbour countries to adopt its European economic, legal, and political structures." - Это (давление по поводу соглашения об ассоциации) и вызвало нынешний украинский кризис.
Элемент насилия не обязателен. Привлекательность норм ЕС является важнейшей для них формой "мягкой силы" (soft power). Конечно, по ср. с империями прошлого, либерально-демократическая форма евроимперии весьма привлекательна; я подчеркиваю, что в этом одна из их инноваций. Мотив привлекательности опеки одного из соседей-империй для малых стран (а не завоевания) весьма распространен в истории.
Неясно, насколько просто выйти из Европы на практике. Грецию задобрили кредитами; след. случаем может быть Шотландия.
Проблема вот в чем: Известно, что многие исторические империи вели себя хищнически: поглошая соседей, и не выпуская составные части. Можно предположить, что это было следствием их монархического режима, и такое поведение не свойственно новой демократической империи. Но с другой сророны, опасность тут в том, что являясь пока империей по пути к федерации, Европа пусть даже полу-инстинктивно может проявлять аналогичное поведение.
Украина, просто в силу своей географии, обречена болтатьтся между восточной (российско-советской) и западной империями. Спасаясь от поляков и шведов она метнулась на восток; Запад реорганизовывался как Украина в составе Австро-Венгрии; сейчас, спасаясь от России, она метнулась на Запад. Альтернативой этому являлась бы реальная нейтральная независимость.
no subject
Date: 2014-08-07 05:33 am (UTC)Украина не "обречена болтаться". Это можно было бы сказать про любую страну, у которой есть более крупные страны с двух сторон. Весь вопрос именно в угрозе агрессии со стороны соседей, если этой угрозы нет, то нет причин "метаться". Действительно, раньше внимание Польши и Швеции было агрессивным, как и внимание России. Но теперь никакой угрозы с Запада больше нет, на Украину не придёт западная армия с целью победить, захватить, ограбить, подавить, присоединить, ассимилировать. Желание ЕС привлечь Украину - совсем другого сорта, оно основано на идее взаимной выгоды, а не подавления и грабежа. Со стороны России это совсем иначе, как будто в мире ничего не изменилось с девятнадцатого века.
no subject
Date: 2014-08-08 03:46 am (UTC)про любую страну, у которой есть более крупные страны с двух сторон.
Отчасти. Любые крупные страны стараются влиять на мелких соседей, и перетягивать их на свою сторону. Не все они будут пытаться поглотить-интегрировать соседей в собственные структуры.
Со стороны России .. как будто в мире ... девятнадцатого века.
С одной стороны - да, 19в. С другой - на самом деле не так много изменилось, и это обсуждение империй имеет к этому прямое отношение. Концепция нового мироустройства 21в во многом базировалась на мирном распаде СССР и готовности России в этом участвовать. Основной инструмент новизны - это та самая созависимость и инстуциональная интеграция, кот. рассматривается как имперская, когда используется РФ. Под тонким слоем "нового" по-прежнему старая межгосударственная основа. Путин об этом очень громко напомнил, захватив Крым.
Но теперь никакой угрозы с Запада больше нет, на Украину
Запад 1)спровоцировал в стране госпереворот, этим спровоцирована 2)гражданская война, пытается ее интегрировать-аннексировать, причем насильственно, поскольку 1 и 2. Ничего этого не было и в помине до переговоров по ассоциации; и это не была (на тот момент, скажем лето-2013) внешняя угроза государственности?!?
Желание ЕС привлечь Украину ... на идее взаимной выгоды, а не подавления и грабежа
На уровне намерений и массового отношения - конечно. Если смотреть на ожидаемый эффект, то совершенно неочевидно. Подавление: по пути в ЕС Украина должна будет отказаться от части суверенитета, и изменить значительное число законов под диктовку (собственно, это классическая евроскептическая линия критики). Грабеж (на эту тему много писали до-вокруг не-подписания и весной): ожидаемыми эффектами экономической интеграции Украины и ЕС будет отток населения на Запад, отток собственного капитала, масштабная деиндустриализация, особенно на Востоке/Донбассе, доминация экономики внешними корпорациями; в былые времена для такого уровня влияния требовался грабеж.
Смысл вышесказанного - не дискуссия по этим аспектам, а иллюстрация структурной (опять-же, не ценностной) симметрии происходящего, с точностью до интерпретации и спора о словах.