Постмодернизм, шестидесятники и советофилия.

Продолжающаяся полемика Михаил Эпштейна (mikhail_epstein) и Дмитрия Быкова (bykov, начало МЭ, ответ ДБ, ответ МЭ и дискуссия) о советофилии и тотальгии интересна, как по сути обсуждаемого: сравнением отношения к советскому прошлому и путинскому настоящему двух уважаемых талантливых людей с в общем-то близкими политическими и художественными взглядами, так и тем, что оба они, создавая емкие образы, не вполне, кажется, при этом совладали с собственной аргументацией. Из-за любви к метафоре, в их полемике регулярно возникают преувеличения, и этим можно попробовать пренебречь. (Уже упрек в постмодернизме от автора ЖД смотрится не на месте; но лишь на первый взгляд.) Пока моя позиция близка к быковской.

( Read more... )

Там в дисуссии вновь возникает дебаты о Nature/Nurture; но при этом я расхожусь с Быковым в том, что больше склоняюсь к структурным факторам, и полагаю специфически советское содержание антисоветской субкультуры вторичным, в том числе и контрастное. Субкультура шестидесятников оказалась воспроизводима, и на ней, а точнее на стыке советского и «антисоветского», идеализма и практики были воспитаны сотни тысяч, если не миллионы. Причем и идеалист-коммунист, и приспособленец оказывались на «советской» стороне, а по другую остаться можно было лишь в узкой зоне на грани идеалов и практики.

Падение социализма было отчасти революцией интеллигентов-шестидесятников, в широком смысле, но оно же положило конец и воспроизводимости этой субкультуры – нашей с вами. Любопытно при этом, что некоторые из аутёров-шестидесятников, увлекшись процессом, оказались в оппозиции к собственному читателю. Эта субкультура сформирована в исторически уникальных условиях, и неочевидно, когда они возникнут вновь; и это то, из советского наследния, что достойно ностальгии. В какой степени она обязана тоталитарному давлению, а в какой, наоборот, советской питательной среде, вопрос уже вторичный.

( Read more... )