Русимоцентричный леволиберализм

[nedosionist]

Обсуждение израильской левизны у leorerа оказалось на редкость иллюстративным для задаваемого вопроса о левых проблемах.

Во-первых, davidaidelman продемонстрировал, имхо, убедительно, что даже минимальный вброс о геях в околополитическую дискуссию надо рассматривать как изящный троллинг. Во-вторых, уместно сравнить взгляд guy_gomel на геев и edictum на евреев. В обоих случаях речь идет о социальном конструкте с биологической основой. Однако если в случае евреев ультралевыми юзерами предлагается считать фашистским само допущение биологической основы, то в случае геев – любое отклонение от таковой. Что лишь демонстрирует нетолерантную несостоятельность обеих позиций, и что фошызм оппонентов в обоих случаях – не более чем площадная брань, и reductio ad hitlerum. В-третьих, интересен этот обмен репликами о либерализме. Ну и что?


Проблема в том, что имеется два разных подхода к совмещению левизны и либерализма. Первый, это классический левый подход, с фокусом на экономическом равенстве и проблемах экономики и класса, плюс либерализм с фокусом на свободах и правах. Второй, это подход политики идентичности, когда основным оказываются права групп, эгалитарность проявляетя в межгрупповых сравнениях, левизна в моральном приоритете меньшиств, а либерализм понимается как политкорректная толерантность к этим группам. В Израиле на это накладывается и третий либерализм – внешнеполитический.


О том и примеры: первые две из процитрованных реплик о ПИ, и третья о том, что либерализм становится неузнаваем. Классический подход в дискуссии практически не значится.

Поворот среди левых от политики класса к политике идентичности произошел в конце 60х, с пониманием того, что женщины – тоже люди, негры – тоже американцы, а арабы – тоже французы. И уже давно пора поворачивать от политики идентичности обратно в будущее (Жижек рассматривает это как диалектическую спираль).


Что же мы имеем, примеряя это к русим? Можно попробовать спорную идею о том, что массовые взгляды как-то опираются на советское наследие. Во внешней политике реализм, в отличие от либерализма, подпитывается не только израильской госкурсом последнего десятилетия, но и наследием советско-российской традиции. Советского наследия политики идентичности практически нет (антисемитская дискриминация была, но она не преодолевалась борьбой снизу за свои права) и она воспринимается отстраненно. ПИ если и может найти широкий отклик, то в примении к себе – или как признание равенства (браки, смешанные семьи итп.), или же как признание русим как нацменьшинства с особенностями и правами. Дискурс экономического равенства должен резонировать в соответствии с доходом, пока он не напоминает классовую борьбу. В отношений либерализма свобод должно бы воспроизводиться постсоветское деление между привычкой к авторитаризму и интеллигентско-диссидентской борьбой с ним. Это примерно описывает параметры возможного левоцентристского либерализма, среднесрочно приемлемого для русской улицы постсоветского поколения.