nedosionist (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
nedosionist) wrote2017-01-25 11:31 pm
nedosionist) wrote2017-01-25 11:31 pm
Антитраст и дерегулирование.
Капитализм, как либеральная рыночная экономика, нормативно и идеализированно можно рассматривать как экономическую систему, где много однотипных конкурирующих экономических агентов взаимодействуют свободно, т.е. с минимальным регулированием (втч. внерыночным вмешательством извне, хотя и при условно-прозрачной инстуциональной поддержке).
Оба эти параметра могут выродиться. Число фирм может снизиться до одной или нескольких, и вознимает монополия/олигополия; как правило, в силу характеристик индустрии и технологического цикла, экономии масштаба и рыночных неэффективностей; для коррекции этого используются антитрастовые меры. Конкуренция может перестать быть свободной и в силу госрегулирования; тут имеет смысл различать регулирование участия в рынке, зарактеристик самого продукта/услуг и поведения на рынке. Например, Glass-Steagall является антитрастовым и регулирует участие в рынке, а Dodd-Frank – регулирует поведение фирм.
При вырождении первого параметра (т.е. при консолидации в отсутствие антитраста), условно-свободный капитализм переходит в олигополию или монополию; а при вырождении второго (т.е. при очень детальном надзоре и регулировании) – в госкапитализм, или бюрократический капитализм, где фирмы функционируют как агенты государства. При вырождении обоих мы попадаем в условия экономического фашизма, где во многих основных индустриях доминируют одна или парочку крупных корпораций, опирающихся при этом на поддержку (backstopping) государства. Которое, в свою очередь, действует в интересах этих фирм. Это, в общем-то, тривиальная политэкономия столетней давности. Тут можно кстати вспомнить о ленинском империализме; при дальнейшем вырождении господдержка и госрегулирование уступают место национализации, и мы получаем одну или несколько фирм, принадлежащих государству, т.е. социалистическую экономику; но это пока неактуально.
Между тем в 21 веке американская экономика значительно продвинулась в эволюции от условно-либеральной к условно-фашистской. Консолидация с госрегулированием происходит в одной индустрии за другой, и это постепенно меняет характер экономической системы в целом.
Банки, авиалинии, телеком, софтвер, фарма, кино, бухуслуги, авиапром и авиалинии, и даже недвижимость – итд. При этом государство иногда стимулуирует этот процесс, жестче и дотошнее регулирует поведение оставшихся на рынке игроков, со значительно возрастаеющей ролью compliance, выполняет роль опоры индустрии и гаранта of last resort итд.
Обе главные партии вносят в этот, с позволения сказать, прогресс, свою лепту – но по-разному. Республиканцы не являются про-рыночной партией, но про-бизнес-ной; это проявляется втч в том, что при корпоративных слияниях республиканские администрации, очень сдержанно пользуются антитрастовыми мерами, но при как правило, менее склонны к регулированию. (Как очевидный пример, действия Паулсона и Ко по полунасильственной консолидации финансовой отрасли во время финансового кризиса 2008 года, были противоположностью антитрасту, а сам кризис был значительно усугублен как неудачным регулированием, так и де-регулированием.) Демократы же более жестко применяют антитраст, но больше напирают на регулирование.
Т.о. при республиканцах происходит медленный рост регулирования и быстрая консолидация (возможно впрочем, что бушевская администрация была аномально профашистская и в этом смысле), а при демократах – медленнее консолидация, но больше накапливается регулирование. Этот контраст еще нагляднее выражается даже не в реальных действиях партийных правительств во власти, а в риторике партийных радикалов в оппозиции. Но эффект получаетя примерно такой, как если лебедь тянет «на два часа», а рак «на десять» - воз в итоге медленно, но верно ползет к полуночи.
Так и совокупные действия республиканцев и демократов движут нас к искомому экономическому фашизму. Не очень понятно, насколько этот процесс далеко зашел и обратим ли он реалистично; но теоретически это вполне возможно: многие ключевые отрасли в Штатах уже проходили такие циклы дерегулирования и разукрупнения. Методы для либерализации все те же: антитраст и дерегулирование.
Очевидно, что это задает потенциальный экономический курс для третьей партии; подобные позиции сейчас обычно классифицируют как «либертарианские», либо «популистские». Во время кампании это звучало у Сандерса (антитраст) в противовес Клинтон (регулирование) при обсуждениях Wall street and Dodd-Frank. Трамп, надо отметить декларировал это еше четче, и с обещаниями заморозить и сократить административное регулирование, и с критикой слияний банков и ATT. Его готовность непосредственно лично вмешиваться в решения отдельных фирм (пока по поводу релокации за рубеж) тут можно рассматривать двояко: либо как непосредственнй дирижизм, либо как меньшее из зол, поскольку такие сделки влияют лишь точечно, а не структурно.
Оба эти параметра могут выродиться. Число фирм может снизиться до одной или нескольких, и вознимает монополия/олигополия; как правило, в силу характеристик индустрии и технологического цикла, экономии масштаба и рыночных неэффективностей; для коррекции этого используются антитрастовые меры. Конкуренция может перестать быть свободной и в силу госрегулирования; тут имеет смысл различать регулирование участия в рынке, зарактеристик самого продукта/услуг и поведения на рынке. Например, Glass-Steagall является антитрастовым и регулирует участие в рынке, а Dodd-Frank – регулирует поведение фирм.
При вырождении первого параметра (т.е. при консолидации в отсутствие антитраста), условно-свободный капитализм переходит в олигополию или монополию; а при вырождении второго (т.е. при очень детальном надзоре и регулировании) – в госкапитализм, или бюрократический капитализм, где фирмы функционируют как агенты государства. При вырождении обоих мы попадаем в условия экономического фашизма, где во многих основных индустриях доминируют одна или парочку крупных корпораций, опирающихся при этом на поддержку (backstopping) государства. Которое, в свою очередь, действует в интересах этих фирм. Это, в общем-то, тривиальная политэкономия столетней давности. Тут можно кстати вспомнить о ленинском империализме; при дальнейшем вырождении господдержка и госрегулирование уступают место национализации, и мы получаем одну или несколько фирм, принадлежащих государству, т.е. социалистическую экономику; но это пока неактуально.
Между тем в 21 веке американская экономика значительно продвинулась в эволюции от условно-либеральной к условно-фашистской. Консолидация с госрегулированием происходит в одной индустрии за другой, и это постепенно меняет характер экономической системы в целом.
Банки, авиалинии, телеком, софтвер, фарма, кино, бухуслуги, авиапром и авиалинии, и даже недвижимость – итд. При этом государство иногда стимулуирует этот процесс, жестче и дотошнее регулирует поведение оставшихся на рынке игроков, со значительно возрастаеющей ролью compliance, выполняет роль опоры индустрии и гаранта of last resort итд.
Обе главные партии вносят в этот, с позволения сказать, прогресс, свою лепту – но по-разному. Республиканцы не являются про-рыночной партией, но про-бизнес-ной; это проявляется втч в том, что при корпоративных слияниях республиканские администрации, очень сдержанно пользуются антитрастовыми мерами, но при как правило, менее склонны к регулированию. (Как очевидный пример, действия Паулсона и Ко по полунасильственной консолидации финансовой отрасли во время финансового кризиса 2008 года, были противоположностью антитрасту, а сам кризис был значительно усугублен как неудачным регулированием, так и де-регулированием.) Демократы же более жестко применяют антитраст, но больше напирают на регулирование.
Т.о. при республиканцах происходит медленный рост регулирования и быстрая консолидация (возможно впрочем, что бушевская администрация была аномально профашистская и в этом смысле), а при демократах – медленнее консолидация, но больше накапливается регулирование. Этот контраст еще нагляднее выражается даже не в реальных действиях партийных правительств во власти, а в риторике партийных радикалов в оппозиции. Но эффект получаетя примерно такой, как если лебедь тянет «на два часа», а рак «на десять» - воз в итоге медленно, но верно ползет к полуночи.
Так и совокупные действия республиканцев и демократов движут нас к искомому экономическому фашизму. Не очень понятно, насколько этот процесс далеко зашел и обратим ли он реалистично; но теоретически это вполне возможно: многие ключевые отрасли в Штатах уже проходили такие циклы дерегулирования и разукрупнения. Методы для либерализации все те же: антитраст и дерегулирование.
Очевидно, что это задает потенциальный экономический курс для третьей партии; подобные позиции сейчас обычно классифицируют как «либертарианские», либо «популистские». Во время кампании это звучало у Сандерса (антитраст) в противовес Клинтон (регулирование) при обсуждениях Wall street and Dodd-Frank. Трамп, надо отметить декларировал это еше четче, и с обещаниями заморозить и сократить административное регулирование, и с критикой слияний банков и ATT. Его готовность непосредственно лично вмешиваться в решения отдельных фирм (пока по поводу релокации за рубеж) тут можно рассматривать двояко: либо как непосредственнй дирижизм, либо как меньшее из зол, поскольку такие сделки влияют лишь точечно, а не структурно.
no subject
(no subject)
no subject
(no subject)
no subject
(no subject)
(no subject)
no subject
Правильно ли я понял, что Вы считаете, что в среднесрочной перспективе (2-3 избирательных циклов) указанная тенденция сохранится? Т.е. каждая из правящих партий будет напирать на собственную "специализацию" в этой паре процессов - республиканцы будут так или иначе стимулировать слияния и поглощения, а демократы, в свою очередь, будут усиливать регуляции в самых разных, и в том числе новых, сферах, а вот "откатов" во вторых из этой пары процессов при этом не будет?
(no subject)
(no subject)
(no subject)