nedosionist (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
nedosionist) wrote2011-01-07 02:15 am
nedosionist) wrote2011-01-07 02:15 am
Entry tags:
"Черный лебедь" как метафора фашизма.
"Black Swan" снят как трагедия - о балете, об отношениях друзей-соперников, о личной драме, о сексуальной раскрепощенности. Хореограф в фильме проецирует отношения героев "Лебединого озера" в отношения самих танцоров. Этот прием часто встречается в модернистском кино - скажем, "Adaptation", "Vanya on 42nd street" или "Synecdoche". Говорят, что режиссер Aronofsky пытался так же спроецировать отношения героев фильма на отношения актрис - подруг-евреек Portman и Кунис, безуспешно взращивая соперничество и разделив их на время съемок.
Фильм построен вокруг контраста образов белого и черного лебедей, в трактовке хореографа - академического отточенного совершенства и раскованной эмоциональной непосредственности. В попытке войти в образ черного лебедя героиня Портман (Нина) от сдержанной, а точнее - скованной, маминой дочки, пытается "расслабиться", экспериментируя с сексуальностью, наркотиками, отрывом от родительсткого контроля и постепенно погружается в галлюцинации и безумное раздвоение личности. На этом уровне фильм наполнен аллюзиями к поп-фрейдизму и столкновению поколений, духу 60х.
Однако вместо эволюции характера треть фильма Портман с одним выражением на лице играет один блок эмоций: растерянность, страх, напряжение - женщина на грани нервного срыва. Фильм кульминирует преображением белого лебедя в черного и обратно, и смертью героини, под неистовые аплодисменты зрителей умиротворенно констатирующей собственное совершенство в этой роли (это даже не очень-то и спойлер, для тех кто когда-либо видел Лебединое озеро :) ). Т.е. как и требовал от нее хореограф Тома, она выполнила невозможное. Уже после понимаешь что - нет, не выполнила. И фильм - об этом.
Ни хореограф не подталкивает героиню Портман к столь радикальному иррациональному безумию, ни ее немезида Лили не ведет себя особо зловеще - как выясняется впоследствии. Перед нами два образа "черного" лебедя, оба в контрасте с цивильной сдержанной правильностью - искомая Тома непосредственная раскованность, и необузданная дикость. Однако в попытке достичь первого, привыкшая к правильности рутины дитя конца 20в Нина - просто не в состоянии достичь раскованности самовыражения, но лишь дикости и безумия. Можно рассматривать это как аналогию конфликта животной и еврейской душ.
Естественно, в фильме о фашизме - ни кадра. Метафора вот в чем. Такой конфликт черного и белого лебедей - это хрестоматийный конфликт романтизма. Образ белого лебедя, академической правильности - это рациональность, Просвещение, цивилизованность, либерализм. Искомый Тома образ черного - это традиционная критика рационализма романтиками и экзистенциалистами, контрпросвещение. Опутанный правилами и нормами человек оказывается их рабом, неспособным выразить себя, и теряет свое "я". Выход - в стихийном самовыражении и ценности творческого импульса, освобождении человека творяшего. "Человек есть нечто, что должно превзойти. Что сделали вы, чтобы превзойти его? ... Где то безумие, что надо бы привить вам?" Но наиболее последоватьная попытка общества отбросить оковы буржуазной христианской замшелой либеральной ограниченной морали вместо величия сверхчеловека обернулась неистовым безумием фашизма. Критика либерализма романтиками и фашистами схожа - легко заблудиться. Чуть по-другому, фильм - о зверином оскале революционного романтизма, прячущегося в тени расхожего лево-правого либералоненавистничества.
Фильм построен вокруг контраста образов белого и черного лебедей, в трактовке хореографа - академического отточенного совершенства и раскованной эмоциональной непосредственности. В попытке войти в образ черного лебедя героиня Портман (Нина) от сдержанной, а точнее - скованной, маминой дочки, пытается "расслабиться", экспериментируя с сексуальностью, наркотиками, отрывом от родительсткого контроля и постепенно погружается в галлюцинации и безумное раздвоение личности. На этом уровне фильм наполнен аллюзиями к поп-фрейдизму и столкновению поколений, духу 60х.
Однако вместо эволюции характера треть фильма Портман с одним выражением на лице играет один блок эмоций: растерянность, страх, напряжение - женщина на грани нервного срыва. Фильм кульминирует преображением белого лебедя в черного и обратно, и смертью героини, под неистовые аплодисменты зрителей умиротворенно констатирующей собственное совершенство в этой роли (это даже не очень-то и спойлер, для тех кто когда-либо видел Лебединое озеро :) ). Т.е. как и требовал от нее хореограф Тома, она выполнила невозможное. Уже после понимаешь что - нет, не выполнила. И фильм - об этом.
Ни хореограф не подталкивает героиню Портман к столь радикальному иррациональному безумию, ни ее немезида Лили не ведет себя особо зловеще - как выясняется впоследствии. Перед нами два образа "черного" лебедя, оба в контрасте с цивильной сдержанной правильностью - искомая Тома непосредственная раскованность, и необузданная дикость. Однако в попытке достичь первого, привыкшая к правильности рутины дитя конца 20в Нина - просто не в состоянии достичь раскованности самовыражения, но лишь дикости и безумия. Можно рассматривать это как аналогию конфликта животной и еврейской душ.
Естественно, в фильме о фашизме - ни кадра. Метафора вот в чем. Такой конфликт черного и белого лебедей - это хрестоматийный конфликт романтизма. Образ белого лебедя, академической правильности - это рациональность, Просвещение, цивилизованность, либерализм. Искомый Тома образ черного - это традиционная критика рационализма романтиками и экзистенциалистами, контрпросвещение. Опутанный правилами и нормами человек оказывается их рабом, неспособным выразить себя, и теряет свое "я". Выход - в стихийном самовыражении и ценности творческого импульса, освобождении человека творяшего. "Человек есть нечто, что должно превзойти. Что сделали вы, чтобы превзойти его? ... Где то безумие, что надо бы привить вам?" Но наиболее последоватьная попытка общества отбросить оковы буржуазной христианской замшелой либеральной ограниченной морали вместо величия сверхчеловека обернулась неистовым безумием фашизма. Критика либерализма романтиками и фашистами схожа - легко заблудиться. Чуть по-другому, фильм - о зверином оскале революционного романтизма, прячущегося в тени расхожего лево-правого либералоненавистничества.
no subject
no subject
no subject
>>фильм "всего лишь" о разрушительности перфекционизма
Тоже немало. А фильм-то понравился?
Т.е. Вы видите здесь разрушительность самого перфекционизма, а не попытки ухода от него? А также, как Вам кажется: в чем корни Нининого перфекционизма?
no subject
В случае Нины - она сама никуда уходить от перфекционизма не собиралась, напротив, она пыталась распространить его на то, что перфекционизм никак принять не может. Нашла коса на камень. Организм воспользовался обычной лазейкой, диссоциировал неприемлемые черты (неосознанное расцарапывание себя). А танец трабовал ассоциации, целостности, раскрепощения. Момент раскрепощения нужен был на премьере и коль скоро он не наступил, она нашла способ извлечь из себя это раскрепощение, заплатив высшую цену.
Предположим, Нина не попала бы в ситуацию, требующую демонстрации "темной" стороны натуры. Все равно у нее проблема: она высокотехнична в танце, т. е. искусна, но не эмоциональна. Стремление к совершенству не может реализоваться при помощи одной техники, а эмоциональная раскованность у перфекционистки невозможна: ее задача прятать, держать под контролем "темную" сторону души, ту часть себя, которую осудят окружающие (т. е. мама). На это уходят все силы, весь жизненный огонь, вся воля, - а это не может не сказаться на грации (очень необходимое в балете качество), раскованности, живости. Удивидельно точно выбрана область деятельности перфекционистки: балет. Перфекционизм в числе всего прочего ведет к анорексии (смертельная штука), а в балете недоедание - профессиональное требование и у Нины нет никаких проблем с этим требованием.
Корни перфекционизма в фильме ясно продемонстрированы во всех сценах с матерью. Это мать взрастила в дочери эту проблему. Удивительное дело: человек сам делает свой выбор, сам предпочитает ребенка карьере, а потом вместо того, чтобы наслаждаться сбывшимся желанием, изо всех сил сожалеет о том, от чего добровольно отказался, требует от ребенка "достигни вместо меня" и навешивает на него вину за свой собственный выбор. Это никогда хорошо не заканчивается.
no subject
>>она пыталась распространить его на то, что перфекционизм никак принять не может
Но тогда откуда у нее постоянное смятение и неуверенность? Попытка неудачного дальнейшего распространения перфекционизма, казалось бы, должна быть показана через успехи в новом качестве - и срыв.
>>Это мать взрастила в дочери эту проблему.
Женская версия Эдипова комплекса. Но не только. Ведь Тома тоже ценит Нину за перфекционизм, и выбирает ее за это же, тем подчеркивая не только семейную, но и социальную заданность.
>>сам предпочитает ребенка карьере, а потом вместо того, чтобы наслаждаться сбывшимся желанием
Но это вполне естественно. Свою карьеру можно воспринимать реально; а когда происходит такой перенос и жизни и карьеры на ребенка, любое, кроме идеального, достижение ребенка не дает радости самовыражения родителю.